Не слишком приятно, когда во время семейного путешествия по стране, где ты когда-то родился, у тебя внезапно ломается повозка. Так случилось и с супругами Тёрнер, которые решили в кои-то веки отправиться в путешествие, вызванное не необходимостью, а всего лишь желанием увидеть мир и людей, которые в этом мире живут. В море, при всех его достоинствах, с людьми особенно не познакомишься - разве что доведётся взять на борт утопающего, но это совсем другое. В обыкновенных же городах и сёлах можно приглядеться к повседневной жизни людей, а значит, гораздо лучше их понять.
Для Уилла и Элизабет путешествие в Англию имело особенное значение - это была страна, где оба когда-то появились на свет. Всё вокруг вызывало интерес, а потому даже сломавшаяся повозка не испортила супругам настроения - расспросив кучера, где находится ближайшая гостиница, и узнав, что ближе всего к ним трактир "Адмирал Бенбоу", они решили добраться туда пешком.
Вот наконец и вывеска. Уилл постучал в дверь, не слишком громко, но так, чтобы его услышали.

Дверь им приоткрыл мальчик лет девяти на вид - видимо, либо сын хозяев, либо слуга.
- Уильям Тёрнер с супругой Элизабет, - отозвался Уилл, понимая, что постояльцев без имени в приличное заведение никто не пустит. - У нас сломалась повозка, а ваш трактир оказался ближайшим, где можно переждать ночь. Если, конечно, мы заслуживаем вашего доверия, сэр.
Он подождал, чтобы мальчик смог получше рассмотреть их обоих. Одежда, хоть и пыльная с дороги, отнюдь не напоминала лохмотья, и перегаром от него (а уж тем более от Элизабет) не пахло. Уилл также показал раскрытые ладони, демонстрируя, что не вооружён.

"Папа заболел", "важен каждый посетитель", "дела идут не очень хорошо"... Всё вместе складывалось в не слишком радостную картину. Если эта семья нуждается в деньгах - быть может, им нечем оплатить услуги хорошего врача?
- Возможно, я смогу чем-нибудь помочь? - мягко произнёс Уилл. - У меня в Бристоле есть знакомый врач, очень хороший, доктор Дэвид Ливси. Я мог бы пригласить его к твоему папе... и помочь с расходами, если потребуется. Отсюда до Бристоля не такой долгий путь, поездка не займёт много времени... если будет на чём ехать.
Про себя Уилл отметил, что, пожалуй, ошибся с возрастом мальчика. Его манера говорить и держаться со взрослыми наводила на мысль, что ему не девять лет, как показалось Уиллу поначалу, а около двенадцати, только ростом мальчик невелик.
- Можно узнать, как тебя зовут? - спросил он.

Уилл подавил в себе желание вздохнуть. Так значит, у мистера Хокинса чахотка, и даже доктору Ливси остаётся уповать лишь на Провидение. Не повезло этому мальчику. Сам Уилл рано потерял мать и теперь всем сердцем сочувствовал юному Джиму.
- Так значит, доктор Ливси говорил обо мне, - сказал Уилл вместо этого вслух. - Что же, значит, мы уже немного знакомы, хотя и заочно. С удовольствием поделюсь с тобой морскими историями, Джим - как только мы с супругой обустроимся в номере. Как видишь, она устала с дороги.
К счастью, на обустройство ушло не так много времени, и вскоре Уилл смог спуститься на первый этаж, где сразу же стал искать глазами Джима.

Устроившись за столиком рядом с Джимом, Уилл начал рассказ.
- Известно ли тебе, Джим, о людях, что умеют ходить под водой, словно по земле? Это племя живёт на одном из южных островов, и европейцы уже давно пытаются покорить их. Но сколько бы ни пытались белые высадиться, чтобы захватить деревни этих странных аборигенов - каждый раз они заставали все поселения пустыми, и непохоже было, чтобы люди перебрались куда-то на соседние острова. Нигде не было видно ни следа местных - пока однажды их не обнаружили на морском дне, куда ни один европеец спуститься не мог. Самое удивительное, что аборигены свободно ходили по дну и занимались своими делами, словно вовсе не нуждались в воздухе. Обычный человек способен прожить без воздуха всего несколько минут - но островитяне проводили на морском дне долгие часы, и ни один белый до знает, как им это удавалось. Даже лучшие врачи и учёные только разводят руками.
В рассказе Уилла не было ни капли вымысла - мир таит в себе немало тайн и загадок, и одной из них была эта история.

Похоже, доктор Ливси был либо очень разговорчив, либо очень дружен с семейством Хокинс, раз мальчику уже известно имя последнего капитана "Голландца".
Что же, в таком случае можно рассказать и подробнее.
И Уилл поведал Джиму историю своей службы на легендарном корабле. Рассказал, как им сделался, как странствовал на своём корабле между мирами, как океан наконец был очищен от зла, которое обрекало души стольких моряков на призрачное существование - опустив при этом только самые жуткие детали.
- На этом, пожалуй, можно поставить точку в рассказе, - сказал наконец Уилл. - Потому что нынешняя моя жизнь ничем по сути не отличается от жизни множества обыкновенных людей. Как видишь, сюда мы с супругой пришли пешком, лошадь мне для этого не потребовалась. Могу добавить, что наш сын Генри тоже избрал для себя морскую профессию и со временем, безусловно, станет славным моряком.

- Двенадцать лет - прекрасный возраст, Джим, - серьёзно отвечал Уилл. - Многие великие мореплаватели начинали с того, что в двенадцать лет шли уходили в своё первое плавание юнгами. Но известно ли тебе, где искать лекарство? Земля велика, и если не знать конечной цели своего путешествия - можно странствовать многие годы, но не найти ничего. Но что это за легенды о чудесном лекарстве? Быть может, в них есть доля истины? Ведь легенды на пустом месте не возникают.
Возможно, если Джим знает какую-то легенду, стоит взять его юнгой самому? На большинстве судов, увы, юнги находились на положении едва ли не рабов, капитаны нередко срывали на них свою злость, приказывая выпороть по поводу и без повода. И по сравнению с такими капитанами Дейви Джонс показался бы ангелом, а пребывание в его команде на "Голландце" - раем на земле, то есть на воде. Но если Уиллу удастся устроить Джима юнгой на собственный корабль, всё будет иначе.
Надо сказать, что Уилл по-прежнему был капитаном "Летучего голландца", но название ныне корабль носил другое - "Небесный". Прежнее название внушало ужас слишком многим людям, и от него Уилл решил отказаться, как только отпала надобность в перевозчике душ.

Решительность мальчика произвела на Уилла впечатление.
- Я с радостью взял бы тебя на корабль юнгой, - ответил он. - Но как отнесутся к этому твои родители? Позволят ли тебе отправиться в Новый свет? В пути может встретиться множество опасностей, от пиратов и штормов до многодневного штиля, когда корабль вынужден день за днём стоять на месте, а провизия и питьевая вода тем временем расходуются. В твоей готовности я не сомневаюсь - но согласится ли твоя матушка подвергнуть своего сына таким испытаниям? Ты же понимаешь, что без их согласия я не могу взять тебя на борт - иначе это будет похищение несовершеннолетнего.

- Хорошо, Джим, - кивнул Уильям. - Но думаю, что будет лучше, если я буду присутствовать при твоём разговоре с мамой. Чтобы она знала, что сын уходит в плавание с честным моряком, а не абы с кем. Потом же мне нужно будет поговорить с моей женой: предпочтёт ли она остаться в Англии, вернуться на Ямайку или... или вовсе отправиться в путешествие с нами. Не удивляйся: моя жена в жизни повидала если и меньше, чем я, то ненамного, и в дальнее плавание ей отправляться не впервые.

- Клянусь честью моряка, - отвечал Уилл на вопрос миссис Хокинс.
Он сразу же проникся уважением к этой женщине, которой хватило сил не только мужественно встретить удар судьбы, но и продолжать заботиться о трактире.
Как же всё-таки удобно иметь хороших знакомых. Вот и сейчас Уилл полагал, что не последней причиной, по которой миссис Хокинс доверила ему сына, было его знакомство с доктором Ливси.
"Только бы Дэвид не успел рассказать миссис Хокинс, что когда-то я был капитаном "Летучего Голландца"", - промелькнуло в голове. Впрочем, Ливси никогда не производил впечатление человека, способного сболтнуть лишнее.
Разговор с Элизабет много времени не занял. Как ни жалко ей было вновь расставаться с Уиллом, она всё же предпочла остаться в Англии, где когда-то родилась и где до сих пор жила её родня. С пониманием отнесясь к выбору жены, Уилл объяснил Джиму, какие вещи тому следует взять в дорогу - и начал собираться сам.

Пока Джим собирался в дорогу, Уилл тоже занялся необходимыми приготовлениями. И приготовления эти включали в себя кое-что, о чём Уилл решил пока не говорить даже Элизабет.
Написав на листке бумаги послание, он поместил его в бутылку (к счастью, у миссис Хокинс как раз нашлась пустая). Как гласила надпись на внешней стороне свёрнутого послания, адресовано оно было "Капитану Дейви Джонсу". Однако само письмо начиналось словами: "Уважаемая мисс Сандерс!"
Всё на деле было не так уж загадочно, как могло показаться. Уилл надеялся, что если он выбросит в море послание в бутылке, адресованное Дейви Джонсу, который по-прежнему обладал властью над морской стихией - течение доставит его адресату. Однако в самом послании он обращался к Молли - некогда служанке семье Ливси, теперь же спутнице Дейви Джонса, а также целительнице, знающей тайны медицины племён Нового Света, о которых белые люди подчас не имеют понятия. Быть может, Молли сможет помочь отыскать заветную травку, которая поставит на ноги мистера Хокинса.
Уилл надеялся, что никто не видел, как он бросает бутылку в воду.

Джим подошёл незаметно, однако о бутылке ничего не спросил, даже если видел.
- В каком-то смысле да, - отвечал Уилл на вопрос о море. - Но, возможно, перед отплытием ты предпочтёшь увидеть и корабль? Наверное, стоит тебе с ним познакомиться, чтобы во время плавания уже знать, где что находится.
С этими словами Уилл направился в сторону корабля. Тот и в самом деле притягивал внимание: трёхмачтовик со снежно-белыми парусами, в котором ничто уже не напоминало "Летучий Голландец".
- Его зовут "Небесный", - объявил Уилл, когда они с Джимом поднялись на борт. - И красота - отнюдь не единственное его достоинство. Ни в одном плавании он меня не подводил, на него можно положиться.
И вправду у корабля была удивительная судьба: когда-то - торговое судно, затем - проклятый корабль-призрак, затем - перевозчик душ между мирами, затем - снова призрачный корабль... Пока наконец он не превратился вновь в обычный, хотя и внушительных размеров, парусник, сменив даже название.

Посвящение? По правде сказать, Уилл о таком никогда не задумывался. Возможно, потому, что капитанская должность когда-то свалилась ему как снег на голову... в субтропических широтах, и хотя благодаря отцу он довольно быстро научился справляться с обязанностями, но о пополнении команды долгое время даже не думал.
Но мальчик так и горел энтузиазмом, и Уиллу не хотелось его разочаровывать - поэтому он решил импровизировать.
Вынув из ножен шпагу, он коснулся ей плеча Джима, затем другого плеча.
- Я, капитан Уильям Тёрнер, - начал он, - нарекаю тебя, Джим Хокинс, юнгой на дарованном мне судьбой корабле "Небесный". Да пребудет с тобой попутный ветер, юнга Джим!

Уилл проследил за взглядом мальчика.
- Это кит, Джим, - пояснил он. - Когда-то его считали рыбой - но он такой же зверь, как собака или лошадь, только морской. Что удивительно, питается этот огромный зверь мельчайшими водорослями и моллюсками - строение горла не позволяет глотать ему более крупную пищу. Так что наш корабль он точно не съест!
Последние слова, конечно, были шуткой - Уилл вовсе не считал Джима трусишкой, способным испугаться кита.
- А фонтан поднимается, когда кит выдыхает воздух, - продолжал Уилл. - Да, он, как и мы с тобой, дышит обычным воздухом! Его ближайшие родственники - дельфины и кашалоты. Кашалот внешне похож на кита, но водорослями его лучше не угощать - он по-настоящему опасный морской хищник! Для морских обитателей, конечно.